НЕИЗЛЕЧИМЫЙ ЛОВЕЛАС
продолжение рассказа «НЕНАСЫТНЫЙ ЛОВЕЛАС»
«Нет неизлечимых болезней,
А есть неизлечимые люди,
В этих людей отсутствует сила воли,
Чтобы организовать и дисциплинировать себя,
И суметь воспользоваться, всеми преимуществами,
Естественных сил природы».
(такова мысль К. Джеффри)
….Люди деградируют, превращаются в хищников.
Эти хищники; - Чужие, замкнутые, враждебные,
Бесчувственные и безучастные к своим собратьям,
Готовые всех людей утопить, задушить лишь за то,
Что живут эти люди, и находятся с ними рядом.
(Мудрость народов ненавидящих вражду и войну)
Василек выслушал моральное наставление, тещи, и своей жены, пришел к заключению,
что теща у него ненормальная, разве можно такой правдой разбрасываться налево и направо. Это же просто безумие какое-то, её необходимо лечить от болезни Блеера, это зловредная болезнь, так называемая; - «Словесный понос». Человеку, необходимо выговориться, от терзающих душу, психологических проблем, скопившихся в его подсознании, и наболевших жизненных невзгод. Болезненного тупого своего внимания, на всем этом случившемся происшествии с Василием, о его горячей влюбленности. Лучше бы они подумали, как его вылечить, от этого не прошеного блуда с другими женщинами, разве он виноватый, что он родился таким ненасытным и очень охочим к женскому полу. Это же просто колдовство какое-то, они считают, что я веду такой образ своей жизни из праздного любопытства. Нет, дорогие вы мои, я ищу исцеления таким путем, от сухостоя.
Когда, я по своей глупости, дал согласие на задержание особо опасного преступника, и мы выехали на задержание. В этот самый момент, когда Виктор, одел ему наручники, с кустов вышла старушка, собирающая лекарственные травы, она подошла к нам. И задала вопрос; - Это же за что вы его связали, Виктор стал объяснять ей, что он насильник. Знахарка предложила свой вариант, как его перевоспитать; - что бы мы его отдали ей на поруки, она заберет его домой, и будит поить исцеляющими травами, Виталий после исцеления станет как шелковый. Мы с Виктором рассмеялись над её предложением, и кто меня за язык дернул, я выразился нецензурно, и добавил, иди, гуляй бабка, собирай свои растения, и не мешай нам исполнять служебный долг. Она отошла шагов на восемь, повернулась и показала пальцем на Лысака. Ты будешь до самой своей смерти под каблуком своей жены, а на меня направила свой жилистый и какой-то корявый палец, добавила. А тебя красавец кудрявый с цыганскими усами, постигнет дубовый сухостой, сколько не будишь в близости с женщинами, твоя пятая конечность, будит колоть тебя под ребра и в спину. Ты от своего органа так настрадаешься, за свою жизнь, что ничему не будишь рад, он тебя сгноит и в могилу загонит живьем. Тебя из работ будут выгонять из-за него, и выселять будут в другой район на место проживания. Но тебе нигде не найдется места на земле, за твое оскорбление; - «Не знаешь броду, не влезай в воду, человек без царя в голове, иначе легко утонуть». Ты Василий не старуху обидел, ты потомственную знахарку ведунью обидел, некорректно со мной обошелся, вот тебе мое наказание, оно предназначалось потерпевшему, связанному, за обман. Если бы он появился сегодня утром в том месте, где я ему определила, ничего б с ним худого не случилось. А теперь пускай пеняет на себя, на свою глупую голову. А теперь его наказание на тебя перейдет, и на тебе повиснет, надо же чтобы оно, где нибудь реализовалось, чтоб на мне не оказалось.
Эта старуха как бы растаяла за кустарником густого орешника. И, такая гробовая тишина наступила после её ухода, даже лягушки перестали подавать свои свадебные голоса, все вокруг замерло, как перед бурей.
И вообще такие вещи разве можно затрагивать в присутствии посторонних людей. Это равносильно тому, что вечером вынести мусор из избы, и рассыпать его на обсуждение сидящих во дворе, и перемывающих косточки прохожим, склочных, базарных бабушек.
Василий решил для себя, если Милая моя красавица жена, подаст на развод, я лично, препятствовать не стану. Наверное, сам не выдержу, сильно буду скучать по Олесе, как, никак, дочь моя кровинушка. Василий не сумел удержать, своих эмоций, он сплюнул на пол, махнул рукой, приговаривая, а ну вас всех к такой матери и выбежал из магазина в сердцах и со злостью. Завел своего железного коня, надел свой красный шлем, вскочил на мотоцикл и с ветром на высокой скорости понесся в направлении своего дома.
Когда несся на своем мотоцикле, вроде соревновался с попутным ветром, он безо всякой причины вспомнил, эту ведунью, и все её слова колоколом звучали в голове, как бы она сидела в его ухе и кричала ему во весь свой бабский голос. Ну! Что Василий, я ведь
тебя предупреждала, не твори и не создавай зла вокруг себя, это только начинаются твои испытания. Ой! Сколько же тебе горя предстоит вкусить в твоей деятельной дальнейшей жизни, твоя мама перевернется в гробу, когда узнает, какое ты зло творишь, людям….
Василий перевел в нейтральное положение передачу и по инерции дотянул до речки Балаклейки, съехал на обочину, поставил на подножку своего железного коня. Сам спустился с крутого обрыва к свежей воде, разделся, вставил пальцы в свои уши, нервно почистил их в надежде избавиться от не прошенного звукового наваждения. Попрыгал попеременно на одной ноге, потом на второй, чтобы прочистить уши, не помогло.
Он с обрыва, головой вниз нырнул в воду. Не рассчитал и вошел в воду на мелководье, сильно головой ударился о песчаное дно, на долю секунды потерял сознание. Свежая водичка освежила его от всяких размышлений и представлений, навеянных на него неурядицей, от внезапно появившихся звуковых сигналов, и пчелиного улья в его голове.
Васятка проплыл, вдоль берега в стиле кроля, метров тридцать нашел пологий, песчаный выход из воды. Вышел на берег, немного постоял против ветра, пока не высох, оделся, вышел к своему железному коню, завел его и уехал домой. По дороге волнами накатывала головная боль, от удара о дно в реки. Дома его ожидал престарелый отец Борис и малютка Олеся.
Василий, взял малютку на руки, спросил отца давно он кормил девочку? Он сварил жиденькую манную кашу на молоке, покормил Олесю, посадил её на коляску, прогулялся к реке по лугу. По дороге к реке нарвал, крупные головки клевера лугового, ромашки, голубого цикория, незабудки. Сплел ей веночек, одел на головку, она выглядела ни дать ни взять, прямо ангелочек из райского сада. Солнце поднялось к полднику, становилось жарко, девочка, убаюканная тряской коляски и мельканием луговых трав с её душистым ароматом, закрыла свои голубые глазки, как незабудки, и стала погружаться в глубокий безмятежный детский сон, не знающей проблем папы и мамы. Василий вкатил коляску во двор дама, в котором он родился, взял дочь на руки внес в дом, положил её в детскую кроватку, прикрыл тюлевой занавеской, от назойливых комаров и мух.
Сам вышел во двор, коляску внес на веранду, и удалился в тень под грушу, разослал душистое сено и свалился на отдых. Сразу отключился от всех невзгод в одночасье, он провалился в глубокий дремучий сон. Его разбудила супруга, возвратившаяся с работы,
она ему сразу же устроила семейную драму, что ж Василий, я больше жить с тобой не намеренная, опозорил меня на всю мою деревню, я подала сегодня на развод. Приехала за дочерью, сегодня же уеду вместе с ней от тебя навсегда. И, пожалуйста, больше меня прошу не беспокоить, ко мне не приезжай, договорились. Гуляй, сколько душе твоей угодно, а меня оставь в покое, забудь навсегда, своей дочери, когда она подрастет, скажу: - «Твой папа погиб при стечении создавшихся обстоятельств». Понял, Василий, разгульная мелкая твоя душа. Милочка собрала нехитрые свои пожитки, забрала Олесю, хлопнула калиткой и ушла на автобус. У Василия защемило под сердцем, он подумал, как она могла
с ним так поступить? Ведь я мужчина, все, что положено мне, ей этого делать нельзя. Он рванул за ней в погоню, добежал до калитки и остановился, ведь утром я давал себе клятву, что не стану препятствовать ей в разводе. Мой горячий темперамент, точно меня в могилу загонит. Бог ей судья, я буду отдаваться своей новой работе, брошу гулянки , всякие отношения с женщинами, отброшу на задний план, будим усиленно деньги зарабатывать. Куплю себе автомобиль, квартиру, а она пускай в своей деревне пропадает.
Все еду к Лысаку, обсудим, как нам строить наши отношения, по службе и возможностями подрабатывать художественным оформлением, чтоб это не отражалось
на нашей службе. Васятка завел своего железного друга и на средней скорости покатил, не превышая скорости и выполняя правила дорожного движения. Впервые в его практики
Василий стал жить по закону буквы, не нарушая гражданского долга, перед людьми и самим собой. Васька подъехал, к дому, где Виктор со своей семьей, снимали квартиру.
Большая овчарка молча рвалась на цепи, не подавала голоса. Василий прокричал во всю свою грудную мощь: - «Хозяин, ты дома». Скрипнула калитка, на её пороге появился Виктор заспанный, и спросонья как малое дитя протирал своими кулаками глаза. Васек, что случилось, пожар что ли? Да, не гони ты лошадей расскажи толком. Василий, сбивался, путал слова, перепрыгивал с одного рассказа на другой, от нервного потрясения, а возможно, от удара головой об песчаное дно в речке. Вообще то один человеческий фактор, развод, наслаивался на второй, удар головой, нервное потрясение оттого, что жена,
с ним поступила, чисто не по-человечески, забрала дочь и увезла её к своей маме.
Виктор, из рассказов Василия ничего не сумел понять, кто кого бросил, кто кого украл, куда уехала жена, и зачем? Где нашла себе работу, и кто кого заложил, за разгульную жизнь. Василий превратился из решительного, стройно мыслящего мужчины, в хлюпика, недоразвитого ребенка, то он хандрил, то он плакал, то тряслись у него руки, никак не мог успокоиться. Со стороны было видно, что человек глубоко переживает, какую то трагедию. В итоге, с Василием случился психический срыв, по совету Виктора, Василий пошел к доктору невропатологу.
Та его осмотрела, заставила Ваську закрыть глаза, указательным пальцем правой руки попасть в кончик носа. Потом все наоборот пальцем, левой руки дотронуться до кончика своего носа, заставила его присесть, правую ногу положить на колено левой ноги. Ударила никелированным молоточком по чашечке, правой ноги, нога подпрыгнула до высоты его головы, эту процедуру повторили с левой ногой, эта нога еще выше подпрыгнула.
Доктор нахмурилась, и сказала да. Расшатали вы свою основу, попросила его раздеться до пояса. Прошлась по всему позвоночнику от самого копчика до гипоталамуса, все время пальпировала, своими худыми музыкальными пальчиками, которые просвечивались на ярком солнечном свету, и были видны оранжево – красные капилляры.
В кабинете невропатолога, было много солнечного света, такого яркого, что Василий, сильно жмурился, а временами прикрывал ладонью свои глаза. Доктор, обошла крупный позвонок, называемый Атлант в начале шейного позвоночника, и здесь она задержалась.
Вот она причина молодой человек, смещение позвонка, вы что акробат, - в цирке работаете, что ли? Нет ответил Василий, случился полет над гнездом кукушки, кисло улыбнулся за последние два дня первый раз.
Она заставила его лечь на кушетку, стоявшую у противоположной стены, села на его мягкое место, как на лошадь, стала разминать ему шейные позвонки. То положила левую ладонь ему на позвоночник, а правым кулачком ударяла по своей ладони, то обеими ладошками надавливала, при этом спрашивала, больно, а так больно.
Конечно же, здесь мужская сила нужна, в меня недостаточно, чтоб нажать, как следует. Потом доктор нашла решение, она четырьмя пальцами левой руки и четырьмя пальцами правой руки зацепилась за плечи Василия, с левой и правой стороны головы,
а большими пальцами надавила на корень шейного позвоночника, в нем слегка что-то хрустнуло. Василий вздохнул с облегчением, в голове просветление наступило, в ушах прекратилось пение кузнечиков.
Доктор перекинула левую ногу через Василия и встала с его мягкого места. Василий, как укушенный ядовитой змеёй, спрыгнул с медицынского топчана, подскочил к Ирине, которая в это время стояла в углу возле раковины, с водосточным краном, и туалетным мылом намыливала свои руки. В Василия от счастья сердце затрепетало в груди, радость от выздоровления переполнила его всего, он в горячем трепетном состоянии обнял молодую женщину в белом халате, поцеловал её прямо в губы.
И опрометью бросился бежать из кабинета, потому, что весь стал трепетать, как осиновый листик на ветру, от своего горячего темперамента. У самого порога на секунду остановился, обернулся и выкрикнул, мы еще встретимся в ближайшем будущем.
Вышел из поликлиники, и на своем железном коне поскакал к дому Лысака. Вызвал своего товарища по кисти, поблагодарил его за деловой совет, Виктор не узнал своего, друга, перед ним снова стоял, улыбающийся на все тридцать шесть зубов, абсолютно нормальный, здравомыслящий; его товарищ.
Может быть, съездим в школу закрытого учреждения, чтоб время даром не терять. Василий кивнул своей головой в знак согласия. Прекрасно ответил Виктор, сейчас я соберу эскизы, ты можешь подождать десять, пятнадцать минут. Я немного на столе уберусь, гуашь, обрезки бумаги, карандаши, а то моя придет с работы, она мне голову намылит. А если хочешь, заходи чайку выпьем, в доме намного прохладней, чем на улице.
Вася ответил, конечно, хочу, я сегодня был так расстроен, не смог позавтракать, целый день ношусь, как угорелый, живот подтянуло до самого позвоночника. А вот оно что, входи в дом сейчас картошки пожарим, на сале, там же глазунью сделаем, и Виктор, пошел вперед, закрыл собачью будку корытом. Вася вошел в прихожую, снял свои красовки, Виктор подал ему комнатные тапочки, Вася обул их, и вошли на кухню.
Дружно, вдвоем приготовили себе не хитрый обыденный, деревенский обед. Полную сковороду большую, нажарили картошки с луком на сале, когда картошка была готовая,
Виктор внес из веранды в миске восемь штук домашних яиц, картошку переложили в глубокую эмалированную миску, похожую на тазик среднего размера. В эту же сковороду
со свиным жиром, разбил все восемь яиц. Сам выбежал на улицу, вносит пучок укропа, петрушку, большой пучок зеленого лука, под рукомойником все тщательно перемыл.
Достал кухонную, деревянную доску для разделывания, мелко стал нарезать, передал
нож Василию, и сказал, доводи до конца мной начатое дело, сам снова выбежал в огород, полтора десятка сорвал огурцов, и три крупных помидора, «воловое сердце».
Виктор внес все эти овощи в дом, от них такой аромат разлился по комнате, что у Васьки защекотало в ноздрях, и неутолимо - сказочный развился аппетит, что он готовый был в эту минуту наброситься на Лысака, и съесть его помидоры с огурцами. А укропчик с петрушечкой, с каким ароматом были, выращенные без химических удобрений, самим хозяином агрономом. Когда закончили с приготовлением салата, Виктор достал бутылку
самогона, сваренным его отцом, поставил на стол, Василий отказался, сославшись, на уважительную причину, что он за рулем. После сытной трапезы, которая была приготовленная на четверых, они с аппетитом гурмана, подчистую все съели, Лысак еще употребил больше чем половину бутылки самогонки, и ни в одном глазу, не было заметно.
А самогоночку Виктор хвалил, не потому, что её изготовил его родной отец, в самом деле, градусов за семьдесят была, чистая как слеза, так любители о самогоне отзываются.
После такого обеда им захотелось отдохнуть, где-нибудь возле речки, в тенечке, на улице стояла невыносимая жара, в тени градусник показывал тридцать девять, а вокруг тишина ни шелохнет.
Ни единого звука, воробьи распушили свои перья, и широко раскрыли свои клювики, стали сонные и ленивые. Лежавший Чорный кот с белыми пятнами на лбу и груди, под кустом крыжовника, один глаз закрыл, а вторым пристально следил за воробьями.
Один молодой воробьенок, не встречавший настоящего страха, в своей молодой жизни, прыг скок, прыг еще раз и уселся на спине кота. Кот лениво потянулся, оскалил свои зубы, зевнул, посмотрел на воробья, голову вытянул вдоль туловища, закрыл глаза и замурлыкал.
Воробьенок слегка клюнул кота в шерстку на спине, прыг, скок и устроился на голове кота, кот мяукнул и подскочил от испуга, он не ожидал такой наглости от воробья. Воробей в свою очередь тоже испугался и прыгнул в куст крыжовника. Кот прыгнул за воробьем, а ему в нос и в глаз вонзились острые иголки, со стеблей крыжовника, кот свирепо мяукнул, поднял свой хвост, и от боли, взобрался на высокий пирамидальный тополь, стоявший у ворот.
Там на вершине высокого тополя устроил, такой крик из мяуканья, что мужикам стало не до отдыха, кот на верхушку влез, а в низ боится спускаться, сидит и душераздирающие крики издает, как будто молоденьких кошечек на свадьбу ранней весною зовет…. Мужиков разбудил этот душераздирающий крик кота. Чорный кот не боялся спускаться из верхушки тополя, ему было очень больно, правый глаз весь заплыл вязкой жидкостью.
Кот пытался зажмурить свой правый глаз, но попутно закрывался и второй глаз от жуткой боли. Кот сидел на вершине высокого тополя и ничего не видел, вокруг себя,
и кричал он от боли, как будто бы львиным голосом, как в африканской саване. Кричал
так громко, что у мужчин волосы на голове становились дыбом. Они первым делом решили помочь домашнему животному, кот был невероятно ласковым, и нежным, зверем часто Виктору лечил душевную боль, когда в его душе случались разбалансированные
состояния, от очередных нагоняев от начальства, или от нападок его любвеобильной супруги, незаменимой Любочки. Тополь был настолько высоким, что метров пять не было на нем ни единого сучка, ни единой веточки. Они посовещались между собой, и пошли к соседям, соседи как раз в это время покрывали крышу на своем новом двухэтажном доме.
Дружно внесли лестницу, во двор подставили к тополю. Лысак, исполняющий обязанности хозяина дома, как ответственное лицо на правах квартиросъемщика. Хозяйка жила в городе Нежине Черниговской области, у своей дочери, где выращивали отменные нежные огурцы. По вкусу, как золотое шампанское, кушаешь эти огурчики, а они хрустящие, все в пупырышках, ешь и есть хочется, не оторвешься. Кот принадлежал этой хозяйке, она всегда его брала с собой, возилась с ним, как дурень с писаной торбою. Но на этот раз билет уже лежал в ее сумочке, время поджимало, а кот мышковал на просторах лимана Северного Донца в широком лугу.
Когда она уезжала, то строго, настрого наказала Лысаку, чтоб не обижал её любимого кота, а следил за ним и проявлял максимальную заботу, а в случае заболевания. Чтоб немедленно вызывал ветеринарного врача, и оказывали всяческую ветеринарную помощь. Лысак весил за сто двадцать килограммов, был очень упитанный, как будто бы готовился к всемирному голоду и заранее нагуливал во внутренней структуре своего тела запасы жира, как таежные медведи. Лысак посмотрел на Каушанского с какой-то укоризной. Мол, догадайся сам, и полезай на этот проклятый тополь, ты же моложе меня на целых тринадцать лет, да и по весовой категории раза в два с прихватом легче моего. Василий улыбался таинственной улыбкой, в свои чапаевские усы и сделал вид, что ничего не понимает. У Лысака расплылось его добродушное лицо от выпитой самогонки, губы сочные, на вареники похожие, и он обратился к Каушанскому, «Вась, ты мне обязанный», помнишь, как ты заступил в первую твою ночь на дежурство и прогулял до самого утра. Обещал; - два, три часа, а прогулял с цыганкой до самого утра, я один дежурил и за тебя и за себя. Так, что давай полезай и снимай мне кота, и мы с тобой в расчете.
Василий посмотрел вверх, почесал себя в затылке, и заскулил: Вить, я очень высоты боюсь. Нихрена себе, возмутился Виктор. Как на мотоцикле, лететь с высокого обрыва
в речку Донец, так ты прямо скажем циркач, так тоже вниз лететь, а не вверх, огрызнулся Васька, а как кота зовут, спросил Василий, Васька ответил Виктор. Ну, что ж полезу тезку моего спасать, только Василий поставил свою ногу на первый колышек лестницы, Лысак его остановил. Постой Вася подкопаем углубления под лестницу, чтоб не дай Бог, не отъехала случайно, Лысак потрусил в сарай за лопатой.
Возвратился через считанные минуты, копнул на полштыка, под одной слегой, и так же быстро справился с поставленной задачей с другой стороны. Внимательно по-дружески посмотрел на Василия и попросил в него прощения. «Василек, ты, пожалуйста, не обижайся на меня, я бы сам с удовольствием, прогулялся на вершину этого Айсберга, но меня не выдержит эта хлюпкая лестница, она сломается в не подходящем месте, и пожалуй в самое неподходящее время. При этом свой разговор Виктор сопровождал, наивной, совершенно детской ухмылкой, а глаза светились, как у Ангела, от счастья, что ему
удалось, защитить пропащую душу. Вася ответил: - «Да чего-там, ладно Витек,
где наша не пропадала». Вася чтобы побороть страх высоты, и не выдать дрожь
в коленках, отвернулся от Виктора, зажмурился, и быстрым темпом, как пожарник, посеменил по наклонной лестнице до первых веток на тополе, изо всех сил старался не смотреть вниз. А у самого сердце в груди ёкало и сжималось от одной только мысли, что он находится на высоте. Его родители, воспитывали в железной строгости, не разрешали по деревьям лазить, прыгать с обрыва, в детстве рос изнеженным маминым сыночком.
Когда не стало его матери, он как-то растерялся, и был вынужден жениться, потому что привык, в родном очаге все время его жалели, опекали, и холили, как тепличное растение, сестра у него появилась, на белый свет, когда ему было тринадцать лет. Вот тогда он стал ревновать своих родителей к малюточке, совсем безвинной. Все тепло и ласки, перешли на сестрёнку. А Васька стал обделенный заботой и вниманием своих родителей, ему было всегда горько это осознавать. После рождения сестрёнки Вася стал себя ощущать сиротой.
Василий трусцой быстро добрался, до вершины лестницы стоявшей под углом в восемнадцать – двадцать градусов, и уже он попытался взяться за толстую ветку тополя, как вдруг на его спину что-то грохнулось. Василек потерял равновесие, зашатался, нога подломилась, он оторвался от ветки и покатился вниз по наклонной лестнице, Василий только вскрикнул от боли в ноге. Внизу Виктор хотел его придержать, чтобы не дать удариться об землю. Но Василий катился с такой скоростью, что сбил Виктора и они оба рухнули в тыквенную ботву. Виктор завалился на спину, а Василий распластался на его груди. А кот Васька поднял свой хвост стоял на крыльце и жалобно мяукал, как будто бы сочувствовал своему спасителю Василию. Виктор перевернул Василия на спину, освободился из-под груза. Его тоже сильная боль пронзила в правом боку, и он присел на корточки, не понимая ничего, что с ним случилось. Василий лежал неподвижно, только слышно было заунывный стон, он потерял сознание. Сосед, старичок лет около девяносто
он сидел у окна и наблюдал всю эту картину, позвал свою внучку, которая работала в поликлинике медицинской сестрой. Она выбежала на помощь, щупленькая, маленького роста, весившая около пятидесяти килограммов. Прибежала быстро, но помощь оказать ей было не под силу. Она возвратилась домой и позвонила в скорую помощь. Скорая помощь на удивление приехала буквально за щитанные минуты, возможно, минут через семь. Все -таки при советской власти, в медицинских учреждениях соблюдалась дисциплина и ответственность, и не нарушалась клятва Гиппократа, не то, что стало после горбачевской перестройки, что автобусы ходят спустя рукава, что скорую не дождешься. Товарищей по
спасанию кота от несчастного случая погрузили в скорую помощь и повезли в больницу.
Василия в больнице быстро вывели из комы, он лежал и думал на фига коту гармонь, когда он на ней не умеет играть. И на фига мне нужно было, взбираться на этот проклятый тополь, когда я боюсь высоты как дьявол ладана. В этот самый момент, когда Василий размышлял, над образами героев и их жизнестойкости самых отважных людей, в палату внесли Александра Капустянского, сына главного врача поликлиники, он находился в бессознательном состоянии. Что за наваждение сегодня подумал Василий, одних жмуриков везут в эту палату, и он поинтересовался у дежурной медсестры, что случилось с этим молодым парнем. Медсестра ответила: супруга откусила детородный орган, да не какой – нибудь, он в него был похожий на кукурузный кочан. Нафаршированный роликами из оргстекла. Что за мужчины пошли в нашей стране? Одни сексуальные маньяки, в особенности молодые парни, хотят быть королями в этом вопросе. Всякий молодой человек хочет быть самым лучшим среди своих сверстников, мало того, что это очень рискованное дело, но они еще выхваляются своими мнимыми победами. Что они только не придумывают, то усы на головке пятой конечности привяжут. То ролики под шкуру вошьют, сами себе делают операцию. Он в кювете лежит, желаешь посмотреть, Василий поморщился и брезгливо сплюнул, лицо повернул к стене, а сам скосил свои глаза больше от любопытства, все же ему было интересно, что это за террористический прибор.
Надо же не доведи Господи, еще такая гадость приснится, и любопытство взяло верх, все же очень интересно, а если бы с ним такое случилось. Ох! Ждет меня, чувствую подобное, добегаюсь я по бабам, не зря мне в лесу колдунья накаркала. А ведь сбываются её пророчества. Настало время задуматься над своим поведением.
И.И. Христичев
Продолжение следует
|
|
Copyright © Иван Христичев Все права защищены.
|
|
|
|
|
|
|
